Поддавшись внезапному порыву, я вышла на улицу.

Красивый сад с аккуратно подстриженными кустами. Море цветов, распространяющих волшебные запахи. Я с головой окуналась в чарующую природу, желая как можно скорее осмотреть каждый уголок, каждый камень.

Все вокруг завораживало своей первозданностью. Точно и не следили за этим творением чьи-то умелые руки, прикладывая минимум усилий, позволяя природе творить свою красоту. Задыхаясь от чистого воздуха, от восхитительного запаха свободы, витающего вокруг, я не заметила, как вышла к одноэтажным постройкам. Негромкое ржание подсказало, что я нахожусь возле конюшен. Рядом, споро орудуя тяжелыми вилами, работал невысокий, чуть выше меня, юноша с рыжими непослушными волосами. Несмотря на это, на его загорелом лице я не могла не заметить россыпь мелких веснушек, а длинная челка, что постоянно лезла ему в глаза, делала его очень молодым и каким-то озорным, несмотря на красивое тело уже довольно взрослого мужчины.

Я подошла, с интересом наблюдая за его работой. Юноша, заметив, кто перед ним, сначала удивился, а потом, отложив свой инвентарь в сторону, с улыбкой предложил:

— Госпожа желает посмотреть лошадей? Не беспокойтесь, они не боятся драконов.

Здесь пришла моя очередь удивляться.

Лошади обычно не принимают драконов и ведут себя достаточно непредсказуемо, и мало кто из заводчиков решается на то, чтобы браться за их размножение и тем более подготовку. Это очень хлопотное дело.

— Не бойтесь, лошадки смирные, господин сам их приучал не шарахаться от зверя.

Мне ни разу не приходилось ездить на них верхом. Но почему-то именно сегодня, поддаваясь какому-то безумному порыву, решила, что хочу, и уверенно кивнула.

Юноша одобрительно моргнул, продолжая открыто улыбаться. Его улыбка обескураживала меня. Рядом с ним невозможно было самой не чувствовать какое-то потрясающее чувство радости. Подставляя лучам солнца свое лицо, я улыбалась, полностью растворяясь в этом месте. Буду ждать конюха, который, мигом отреагировав на мое согласие, помчался для меня за лошадью. Прошла всего пара минут, как из конюшни показалось грациозное, с развитой мускулатурой животное.

Белоснежная грива лошади красиво развевалась, жемчугом переливаясь на солнце, шелковистыми прядями спускаясь по изящной длинной шее.

Я неспешно к ней подошла.

— Можете погладить и познакомиться с ней.

Умные глаза спокойно за мной наблюдали. Я осторожно прикоснулась к теплой морде. Лошадь дернулась, но продолжила стоять. А спустя мгновение, когда я пыталась убрать свою ладонь, она сама потянулась, настоятельно требуя ласки.

Она меня приняла. От такого искреннего доверия я не удержалась и счастливо засмеялась.

Но осеклась, как только заметила, с какими глазами смотрит на мое лицо стоящий неподалеку юноша. В его глазах читалось восхищение и что-то еще запретное, смелое. Я неловко отвернулась, сосредоточиваясь на лошади, стараясь не обращать внимания на его горячие взгляды.

— Я подготовлю для вас ее, и вы сможете прокатиться.

Я вздрогнула, когда он близко подошел и, подцепив рукой уздечку, ненароком касаясь моей руки, отвел лошадь в сторону.

Кровь прилила к лицу, я прижала к нему прохладные ладони, теряясь от противоречивых чувств. Мне было неловко и одновременно приятно, а еще безумно стыдно, что позволяю на себя так смотреть.

Конюх же ловко запряг лошадь, накидывая на нее сначала толстую ткань, а потом, резким движением набросив тяжелое седло, закрепил его тугими ремнями.

И чем ближе приближался момент, когда мне нужно будет взобраться на спину лошади, тем больше я входила в ступор. Я боялась. Но даже пикнуть не успела, когда почувствовала на своей талии горячие руки, которые схватили и приподняли вверх, позволяя беспрепятственно перекинуть ногу, удобно усаживаясь в седле. Хорошо, что платье оказалось достаточно широким и я не успела засветить голые коленки перед цепким взглядом молодого конюха. Хотя мне и его рук хватило. До сих пор горели те места, где он меня касался. Я, вцепившись в уздечку, с тревогой спросила:

— Что делать дальше?

Конюх небрежно взъерошил свою челку и, взяв за поводья, осторожно повел лошадь, давая возможность привыкнуть к ее шагу.

Мне понравилось.

Я, прислушиваясь к своим ощущениям, с какой-то упрямой решимостью вдруг поняла, что страшно хочу ветра и скорости.

— А можно я попробую сама?

Конюх засомневался. Я видела по его лицу, что он не хочет отпускать меня одну, страшась за мою безопасность.

— Пожалуйста. Я справлюсь.

Парень почесал свой затылок и кивнул, отстегивая длинный ремешок.

— Держите, но только не гоните. И далеко не уезжайте.

Я уже не слушала его, полностью отдаваясь поездке. Жалко, не спросила, как зовут лошадку. Но она и без моего с ней общения прекрасно справлялась, двигаясь легкой трусцой. Мы выехали на пляж. Шум волн перекрикивал стук копыт, я захлебнулась быстрыми порывами ветра, пьянея от чувства свободы и простора. Ударив ногами в упругие бока, ускорилась, крепко сжимая уздечку в руках.

Как же хорошо…

Длинный берег вдоль пенного моря прекрасно подходил для конной прогулки. Я посмотрела вдаль, замечая чернеющие вдалеке скалы.

Нужно доехать до них и разворачиваться обратно.

Неожиданно в ноги скучающей лошади бросилась большая птица. Лошадь громко заржала, поднимая меня на дыбы. Я вскрикнула, но удержалась, а вот лошадь подо мной, сходя с ума от страха, помчалась вперед.

Я силилась ее остановить или хотя бы замедлить, но она не реагировала ни на крики, ни на дерганье поводьев, летела, не разбирая дороги и прямо на черные скалы. От страха вцепилась в кожаные ремешки, сдирая с них кожу. Лошадь колыхала, подбрасывала меня в разные стороны, грозя в любой момент сбросить. Чувствуя мой страх, всполошилась и Бетрина.

— Нет, не надо. Я справлюсь. Тебе нельзя показываться.

Но драконица не слушалась, продолжая вырываться наружу.

— Нельзя. Пожалуйста.

Лошадь стремительно мчалась вперед, а я теперь силилась не только спасти себя, но и сдержать Бетрину.

Нет, я не разрешаю.

Бетрина ревела, яростно требуя перекинуться. А я не могла, не могла позволить ей так подставиться из-за своего безрассудного желания покататься на лошади…

А скалы все ближе. Лошадь в своем сумасшествии и не собиралась останавливаться. Мчалась прямо на них. Еще несколько мгновений, и мы обе сломаем шеи, разбиваясь об острые камни.

Я уже старалась не думать, что будет, просто закрыла глаза, чувствуя, как руки соскальзывают и я остаюсь без поддержки. Отрываю руки и лечу, моля Бетрину не оборачиваться. Как вдруг огромная тень накрывает меня, и уже в полете понимаю, что жива и меня крепко сжимают чьи-то руки…

Веррион. Его запах узнала сразу, да и тепло обнаженного тела ощущала так остро, что мгновенно задохнулась, почувствовав на себе его руки. Он шел быстрым отточенным шагом по песку, в его движениях явно ощущалось напряжение, а я боялась посмотреть ему в лицо. Потому что знала наверняка, что там увижу. Он злился... злился, что вновь заставила его отвлечься от важных дел, вынуждая вернуться.

Так он дошел до конюшни, где с явным раздражением грубо поставил на ноги и, не обращая никакого внимания, ища кого-то взглядом, грозно прорычал:

— Если ты, млять, сейчас не появишься, я найду и придушу тебя собственными руками...

Глава 36

Утро наступило быстро. Вчера, стоило голове коснуться подушки, я мгновенно уснул. А когда проснулся, то первым делом запросил почту. По-хорошему это нужно было сделать еще вечером. Но если честно, прошлый день не просто вымотал. Он опустошил, выбивая из меня незнакомые и потому такие болезненно яркие эмоции. Почта не принесла ничего, кроме дополнительной головной боли. Я все больше раздражался, когда читал подробные до скрежета зубов отчеты разведки. Вот уже два дня как их перенаправили на этот адрес. Проклятье. Все, что происходило на границе, никак нельзя было отодвинуть или проигнорировать. Не к добру, ох, чувствую, не к добру эти поползновения диких. Казалось, твари лезли изо всех щелей, да так резво и часто, что мои парни элементарно не успевали к месту диверсии. Только прикрывали один затор, прорывало в другом месте.